Сергей, 53 - 3 мая 2009 21:41

(продолжение)
- Уходите? – голос Яги подозрительно дрогнул.
- Да, бабушка, по утру и пойдем. Пора нам уже.
- А может погостите исчо недельку ,касатики. Эвон то работы непочатый край. Огород копать надобно, - она загнула желтоватый палец - лужок заливной скосить надобно, лес раскорчевать тож не помешает да и.. – тут она всплеснула рукой и тихо закончила. – Эхх, чегось это я, дурында старая. Ить знаю, уйдете. Тока прикипели мои бабоньки сердцем к вам , ох прикипели. Гиня вон разговаривать начала, Бока уполовником драться перестала , Малька поёть как соловушка. – Ягуся чуть придвинулась и зашептала мне на ухо – ну ладно, оне молодые у них еще все дороги впереди. Но ты то куда пойдешь, Волк Серый, куда? Так ить получается что некуда тебе идтить. Я же вижу. Устал ты сердешный, ох как устал. А тута – она чуть воодушевилась – дом свой, лес, речка опять же. Жисть мирная. Молодку мы тебе найдем, Карка рассказывала в соседнем селении от така бабенка есть ,ладна да ядрена – старушка поводила руками в воздухе, очевидно обозначая всю ладность найденной Карой претендентки и мелко хихикнула – в самом соку бабенка вобсчем. А за такого мужика, справного да работяшего, да с этаким то хозяйством – она горделиво осмотрела подворье, - кака угодно пойдет. Будешь жить поживать, да добра наживать. Сердцем отмякнешь, касатик. Да и нам старушкам радость. Жинку твою молодую уму разуму учить, унучат на ноге качать да приглядывать за ими пострелятами. Оставайся ,а – она просительно заглянула мне в глаза. – Эхх, жисть у нас пойдет. Не жисть а малина ягодка.
Я молчал, задумчиво смотря на пламя.
- Ну ить чего скажешь, касатик?
- Знаешь Яга. Далеко далеко от сюда есть синее море. Хотя конечно не синее оно вовсе, это так для красного словца. В непогоду оно свинцово – серое, , во время бури и вообще антрацитно черное. И только иногда, в хорошую погоду оно бывает пронзительно синим. Но тот кто увидел эту синеву, не глазами, а сердцем увидел, не забудет ее до самой смерти. Может поэтому и называют море синим, Ягусь. Хотя, не о том я. По этому морю ходит много разных судов. Быстроходные клипера и пузатые люггеры, горделивые каравеллы и неторопливые галеоны, верткие фелюги и гордые своей значимостью каракки .Торговцы и военные корабли, пираты, рыбаки и путешественники, все они движутся из порта в порт ,преодолевая шторма и штили. Но есть среди них такая особая порода кораблей - корабли конвоя. И совсем не важно кто ты, небольшой бриг или красавец фрегат, если ты попал в эту касту, ты навсегда корабль конвоя. Твой парус , появившийся на горизонте стирает с лиц черное отчаяние.. Ты подставляешь свой борт под абордажные крючья пиратов и грудью закрываешь других от беды. На тебя смотрят с надеждой и от тебя ждут помощи. Ждут когда ты доведешь их до безопасной гавани. Только вот в этой самой гавани, тихой, уютной и безопасной, ты становишся никому не нужным. А вместо звездочек счастья в глазах у вас появляется раздражение. Ты всем мешаешь, занимаешь место, торчишь живым укором напоминая о минутах слабости , о страхах , о том что спас и помог, обо всем том что люди так стремятся забыть. Нет Яга, корабли конвоя не живут в безопасных гаванях. Просто потому что там они никому не нужны.
- Выйдете с утра пораньше, Серый Волк, по холодку. По холодку ить идти легшее. Бока вон пирожки вам печь затеяла .А пока, ложитесь ка спать. Утро вечера мудренее. Да и исчо – она протянула морщинистую ладошку на которой лежало два перстенька. –На ить, возми. Тот который с синим камушком, он заморозить может. А тот который с красным, сжечь. Возми Волк, чай пригодятся.
- Спасибо Ягуся, но знаешь что, отдай их лучше Ярику. Думается мне ,они ему скоро пригодятся.
- И мой подарок возьмите, сыночки – к нам подошла Царя , протягивая желтовато- красное наливное яблочко.
- Ты чаго это Царька, белены объелась. Убери свою заразу, а не то я тебя..
Царя, продолжая протягивать мне яблоко, как то очень плавно и величественно повернула голову , смерила Ягу чуть презрительным взглядом и глубоким, бархатистым, но властным тоном произнесла.
- Цыц, кошелка старая. Разве стану я им отравленное яблоко подсовывать. Ты не слушай ее ,Волк , я добро всегда помнила. И на добро всегда добром отвечала. Это яблочко, оно от любого яда спасет ,любую хворь снимет. Ну кроме сердечной.
- Сейчас я , сейчас – засуетилась Гиня. Она развязала котомочку висевшую у нее через плечо на длинном ремешке – это не то, это тоже не то – оттуда поочередно появилась связка сушеных пиявок, большой ржавый ключ , сложенное в несколько раз полотенце, старое потрескавшееся зеркальце , два трупика летучих мышей, - ну где же они – бормотала старушка – извлекая из котомки большие овечьи ножницы и латную рукавицу.
- Гинька , а кто говорил что зеркальца моего не видел – в голосе Цари сквозило негодование. Волосы повыдергиваю, клептоманка старая.
-Отстань. Зато теперь не сидишь целыми вечерами и не талдычишь «Свет мой зеркальце скажи ..» А чего путного оно тебе сказать то может , если ты его потом об камень. А вот – Гиня аккуратно размотала чистую холстину и протянула две отливающие серебром туфельки.
- Те самые ? – удивленно спросил я.
- Да нет, серебряные башмачки у меня мерзкая маленькая девчонка украла. А в этих туфельках колдовства ни на грош. Зато красивые ,ведь правда.. А красота, красота это самое главное волшебство.- она протянула туфельки Эльён. – Носи дочка.

• 
• 
•