Сергей, 54 - 25 ноября 2008 15:41

(ну вот,наконец добрались и до окончания сказки)
С ее плеч словно свалился камень. Не было ни сожаления , ни огорчения ,только легкая ,но царапучая досада. Как то уж слишком
театрально - нелепо все закончилось.
И снова работа в лавке днем. И тот риф ,ставший уже популярным. Поклонники и комплименты ,песни и беседы. День за днем.
Но ,она вдруг с удивлением заметила, что все это стало ей ,ну не то что бы неинтересно , но как то пресно. А совсем ночью ,
она ложилась спать ,закрывала глаза и вдруг слышала шорох парусов цвета слоновой кости ,властный и насмешливый голос резко командовал
"свистать всех наверх" . И сквозь сон на нее глядели озорные мальчишеские глаза.
И в один из вечеров ,вдоволь нафлиртовавшись ,наша сирена направилась домой. Но почему то оказалось около того рифа ,рифа где остался Синдбад.
Он спал ,спал , беспокойно разметавшись на песке. И ей так захотелось ,подойти к нему и просто прижаться головой к ее плечу.
Ей очень захотелось почувствовать сухопарое ,мучкулистое тело под пальцами, захотелось услышать его голос ,захотелось прижаться к нему
и снова почувствовать себя маленькой девочкой ,защищённой от всего на свете. Ей очень захотелось теплоты..
На следующий вечер она захватила с собой кувшинчик с водой.
- Я просто подплыву к нему и скажу "Ты ведь хочешь пить?" Просто дам напится и уплыву. - Она снова дождалась позднего вечера,
и снова молча глядела на спящего Синдбада. И на следующий вечер ,и на следующий. Гордость или гордыня , а может просто страх
не давали ей выбраться на берег. И ненужный кувшин каждый вечер оттягивал ей руки когда она плыла назад.
Жажда. Синдбад облизал пересохшие губы. Боже ,эта жажда сводила его с ума ,высасывая силы и решимость.
Перед глазами плавали красные круги. В голове билась одна мысль.
- Почему,ну почему он все еще сидит на этом острове. - Нет он не раскаивался в том что разбил свой бриг ,
он не мог поступить по другому. Он не мог унизить свою сирену. Но зачем он остался на скале? Ведь цинизм в глазах
не появляется просто так. И он слишком хорошо знал сирен и наяд. Так зачем? Итут же, горько усмехнувшись отвечал себе.
Просто ,ну не мыслил и не думал ,что когда нибудь, пыльной куклой валяющейся грудой тряпья под кроватью окажется он.
И вот сейчас ,черт да зачем он себя изводит. Он выживший в сотнях схваток ,выживший там ,где казалось выжить просто невозможно.
Погибнуть от жажды - да это просто немыслимо. При нем его кортик. Несколько ударов камнем, простая палка ,обрывки пояса
и через полчаса в его руках будет острога. Набить рыбы и ее сок спасет от жажды. На дне куча рапанов и трепангов.
Сложить костер из высохших водрослей, проложив эти водросли песком - и вот готова печь. Вода - он сам ,на спор с бедуинами
в раскаленной добела пустытне с помощью "ловушки для воды" за ночь добывал почти полную кружку. Так что, ни голод ни жажда ему
не страшны. В море от жады и голода гибнут только паникеры и трусы. Да и до ближайшего берега всего то пару десятков миль.
Разве это расстояние для него? Так почему же он не хочет сейчас спасти себя? Почему?
Аккуратно обложив камешками выкопанную яму он прикрыл ее остатками безрукавки и уснул. Утором ,его "ловушка " выдала больше чем
полкружки прозрачной ,прохладной воды. Его губы дрогнули и он непроизвольно сглотнул. Сейчас, сейчас он наконец напьется.
Но ,вдруг перед его глазами возникло лицо его сирены. Его и только его - несмотря ни на что. Вода - зачем она ему ,если эту воду
подали не ее руки.
Его глаза потихонечку прояснились ,рука перестала дрожать. А взгляд стал мальчешески - озорным. И с бесшабашной улыбкой он
выплеснул воду на песок.

• 
• 
•