Елена, 46 - 3 февраля 2012 18:24

Она является к девяти, в прихожей тапки, на кухне — чай,
она ему говорит — прости, и он пытается отвечать,
я волновался, туда-сюда, ты позвонить-то, поди, могла?
Пока в кастрюле кипит вода, она бросает — прости, дела.
Они женаты четвертый год, сложилось как-то, не разобрать,
она готовит ему компот, почистив зубы, ложится спать.
Потом трепещет в его сетях, кровать полночи трещит в пазах,
он поднимается на локтях, она не смотрит ему в глаза.
Проходит время, часы спешат, все уже платья, все гуще щи,
и он выходит ночами в чат, там много радостей для мужчин,
там киски мокрые ищут дом, там не отбиться от добрых рук,
она болтается за бортом, в унылой стайке почти подруг.
Ну, он так думает, ей смешно — с его-то пузом — в калашный ряд, пока он пялит свое кино, она открыта для всех подряд.
Текут песчинки имен и лет, у дочки свадьба, гуляй, народ,
закуска-выпивка на столе, она кривит постаревший рот,
пускай попрыгает, стрекоза, на шею садит себе козла…
А как ревела тогда гроза, ей было двадцать, она жила.
Бежала голая на балкон, навстречу небу, и дождь стекал по коже, белой, как молоко, по сердцу, скрытому от зеркал,
от всех на свете, и лишь один…
Он там остался, лишь тень, лишь сон…
Она глотает валокордин, и закрывает плотней балкон.
Потом блуждает, как тать в ночи, в хитросплетеньях свох узлов:
— Я не простила… Из всех мужчин… Я вышла замуж тебе назло!
Мария Хамзина

• 
• 
•